Музыкой навеяло))
Aug. 19th, 2010 08:55 pmЯ хочу рассказать…а скорее просто – не упустить,
Сохранить где-то эту панику и кураж,
Безнаказанность и примерку роли седых мамаш,
Дождь и обещание «не грустить»…
Ты потом переписку перечитаешь – зря,
что стараться отгородиться – и так поймешь,
То, что близко лежит, не всегда так легко возьмешь
В сером сумраке, в мареве декабря.
Мы не ровня, не пара…не выбросить за порог
То, за чем мы тянулись, самих себя не узнав.
Значит, все же кто-то из нас был совсем не прав,
И шагнул не туда на развилке из двух дорог.
Ой, давно я не рифмовала ощущений)))
Из раннего
Jun. 9th, 2010 08:34 pm"СОЛДАТ УДАЧИ".
«Повсюду мир, а все ж со мною
Еще немножечко войны –
Тот да ослепнет, чьей виною
Мы будем с ней разлучены!»
Бертран де Борн
Он вел себя так, будто и в самом деле был бессмертен. Когда он стоял с ней рядом, чисто выбритый, в дорогом костюме, и беззаботно усмехался, никому не могло прийти в голову, что он здесь чужой. Чувствовалось, правда, что-то дерзкое, почти животное, в крутых скулах, твердо сжатых губах и взгляде, "закрытом" для окружающих, как у зверя. Как у зверя, были у него и повадки. Зло улыбнувшись в ответ на предостережения, он растворялся в ночном опасном городе - безоружный, сильный, веселый...Ему ли было бояться смерти? Он умирал уже столько раз.
Он уходил, и она запирала за ним дверь, прислонялась к стене, улыбалась беспомощно. Повторяла в сотый раз бессмысленное слово "люблю", иногда беззвучно плакала, а затем отправлялась мыть посуду, и за этим занятием слезы высыхали сами собой.
И ничего не оставалось, никаких следов, и с каждым его приходом все начиналось снова. Она всегда боялась, что сорвется раньше, чем он уйдет, скажет ему, как боится за него, уговорит, спрячет, запрет... Но слишком хорошо знала, что это невозможно.
И он будет умирать снова и снова много раз, и она, случайно заглянувшая в его прошлое, где так много жизней и так много смертей, не последует за ним в его будущее.
Сама она только ждала, что вот-вот начнет жить. Он жил за двоих, да что там за двоих – за сотню человек, на ее же долю доставался лишь отраженный свет существования, тусклый, будто сквозь пыльное стекло. Стоило ли так жить? Она часто спрашивала себя, но не находила ответа.
Всегда смотрела телевизионные сюжеты о "горячих точках" с чувством свидания в тюрьме: может, дадут, а может, отменят в последнюю минуту. Увидеть хоть краешек его мира и то было для нее счастьем. Только в этом мире слишком часто сухо щелкали выстрелы, и кого-то тащили на носилках в темные норы специальных вертолетов. А люди из его бессмертного племени все так же зло улыбались в камеру, и говорили для близких одни и те же общие фразы, значившие для каждого из них так много. У них просто не было других слов.
И она изучала его язык, старательно, как первоклассница. Училась понимать то, чего он никогда не произнес бы вслух. Искала второе и третье дно во взглядах и жестах, прислушивалась к молчанию... Иногда ей казалось, что она понимает абсолютно все, а иногда чудилось, что его слова и взгляды не имеют вообще никакого смысла.
Их диалоги напоминали разговор слепого с глухим, и она всякий раз сама диву давалась, как это они понимают друг друга.
-Я все время думаю, что могу тебя потерять, - она редко выражала свои чувства вслух, но изредка промолчать не могла. Чувства отправлялись в «самоволку», и не один патруль не мог бы их остановить.
-Зря думаешь, - резко отрубал он, глядя в пространство, - Пусть лошадь думает, у нее голова большая.
-Мне как будто нет места в твоей жизни…
После этого он всегда обнимал ее, утыкался лицом в ее волосы и из этого надежного укрытия успокаивал:
-Ну что ты, малыш!
Странное дело, в его устах даже самая банальная ласковость (этот дурацкий «малыш», которого она не простила бы никому другому) звучал вполне органично.
Ее почти никто не понимал – даже очень близкие люди. Она никуда не могла пойти с ним вместе – с ним в благополучные квартирки ее знакомых входила молчаливая ненависть, ожидание смерти и готовность дорого продать свою жизнь. Будто ветер врывался в мирные гнездышки, грозя смести все чужое на своем пути. Он, казалось, всегда носил свою войну с собой, и в любой момент мог раствориться в ней.
Впрочем, без него она тоже никуда не ходила. Разве что к таким же, как и она сама, «боевым подругам». Но и с ними почти не разговаривала – они понимали ее без слов. В общем, эти девичьи посиделки можно было квалифицировать, как еще одну разновидность ожидания. Ей было даже трудно дышать: так сгущалось в комнате это пустое, никак не прожитое одинокое время.
Он появлялся неожиданно, обыкновенно ночью, сграбастывал ее в объятия, припадал к ней, как к источнику, дарующему мир и покой… Но никогда не покидал свою жизнь полностью, вскрикивал по ночам, командовал что-то невнятное друзьям, отчаянно материл врагов, и просыпался внезапно, на рассвете, вскакивая с постели мгновенно и четко, как бы в атаку.
Так же внезапно он и пропадал, оставлял записки из нескольких слов, и ничего больше, как будто его никогда не было в ее жизни. И она замирала, впадала в оцепенение. Почти прекращала есть, пить, спать, глядя сухими глазами в экран телевизора.
Шло время, как ему и полагается, незаметно. И когда однажды ночью ее разбудил звонок, и незнакомый голос сообщил об его смерти, она не смогла понять, что произошло с ней самой.
Ее жизнь закончилась…или началась? Она все время спрашивала себя, но так и не нашла ответа.
Беспечный ездок
Apr. 26th, 2010 10:19 pmКогда я думаю о нем – в голову тут же приходит «Колдовской мир» Нортона. Там фигурировал специальный господин, промышлявший перемещением людей в наиболее подходящие им Другие Миры. Натурально через ворота. Шагаешь под арку – и ты в Другом Мире. Так вот, ему самое место было бы в Другом Мире. Не в нашем.
В нашем мире он не нашел себе места до сих пор. Уже лет 20 (сколько я его знаю) он мечется от одного бестолкового бизнеса к другому. Он любит свою жену – и рвет с ней в клочья страсть и быт каждый день (даже телевизоры из окон летают…да, интересно живут люди). Он часто «пьет больше, чем может, но меньше, чем хочет». Он стареет неотвратимо от одной до другой нашей встречи, и все меньше похож на пирата, «романтика с большой дороги», а жаль.
Если бы могла, я нашла бы для него Другой Мир. Там он навсегда остался бы таким, как при нашей первой встрече: шальные глаза, живописные кудри, вкрадчивая, опасная повадка хищника… И все было бы иначе.
Вместо дурацкого, вечно на грани прогара, бизнеса, там рассекала бы волны какая-нибудь, скажем, бригантина. И с его капитанского мостика было бы прекрасно видно, куда ей плыть, и где она когда-нибудь причалит.
Вместо ростовщиков, должников и собутыльников в том, другом мире ему несказанно везло бы на друзей. Они шли бы за ним « в огонь и воду» по первому слову, они просто не знали бы, что такое предательство. И он не знал бы тоже.
И с женщинами, я думаю, ему повезло бы больше. Даже если ему правда нравится страдать – он страдал бы в разлуке. Женщины оставались бы ждать на берегу, а он – бороздил бы моря и разные другие просторы. Встречались бы они только в порту…нечасто. Но уж встретившись, становились окончательно и бесповоротно счастливы.
Его новый мир был бы прекрасен. И сам он так вписался бы в него, что никто там, в Другом Мире не счел бы его чужаком. А в этом мире никто не вспомнил бы о нем больше никогда.
Говоря по правде, он и сейчас живет так, словно за углом его ждут помянутые ворота. Вход в Другой Мир, предназначенный специально для него. Как будто он вот-вот шагнет туда, небрежно махнув рукой мне на прощанье.
Автор клипа -Snedekorr
Старая-старая сказка
Apr. 15th, 2010 07:42 amЖил однажды на свете король. И все было у этого короля, чего только может пожелать себе смертный. Любовь близких и народа, прекрасная, богатая страна, сговорчивые соседи – всем этим он обладал в изобилии. Одно нехорошо: не было у короля детей. Он не мечтал уже о наследнике, был согласен на дочь – только бы его род не оборвался на нем навсегда. Король с королевой испробовали все лекарства, молились всем богам, прибегали даже к колдовству, да без толку. И вот когда венценосная чета совершенно отчаялась обрести потомство, постучался у ворот королевского замка старик.
( Read more... )